Христофорова Ольга Борисовна,
канд. культурологии,
доцент Центра социальной антропологии 
Российского государственного гуманитарного университета  

(Опубликовано: Ab Imperio. Исследования по новой имперской истории и национализму в постсоветском пространстве. 2007. № 4. С. 261-282).

Создавая будущее: 
марийцы в объективе кинокамер 

Движение за национально-культурное возрождение в Республике Марий Эл, активно развивающееся с конца 1980-х гг. – один из самых интересных примеров такого рода в современной России. Одна из поволжских республик, «зажатых» гео-графически между Центральной Россией и Татарстаном, а цивилизационно – между христианством и исламом, Марий Эл, как и другие, находится в процессе непростого поиска своего собственного исторического пути. Однако в отличие от Мордовии, Удмуртии и Чувашии, в гораздо большей степени затронутых влиянием мировых религий, находящаяся в северном Поволжье лесная марийская земля долгое время находилась вне сферы этого влияния. Не исламизированная (хотя луговые марийцы во главе с князем Болтушем и воевали в XVI в. на стороне татар против Ивана Гроз-ного), и лишь в очень малой степени затронутая миссионерской деятельностью пра-вославной церкви (только в последние годы, после того как в 1993 г. была создана епархия с центром в Йошкар-Оле, ситуация в этом отношении меняется), марийская республика оказалась перед выбором языческой религии.

В конце 1980-х – начале 1990-х гг. в Марий Эл усилиями местной творческой интеллигенции были созданы общественные и политические организации, открыто опирающиеся на идеологию «этнической природной религии» – Марий Ушем («Ма-рийский союз»), У Вий («Новая сила»), Кугезе Мланде («Земля предков» ). В 1991 г. было организовано первое в России крупное языческое религиозное объединение Ошмарий-Чимарий («Белый мариец-чистый мариец» ), первым главой которого («верховным жрецом») был избран марийский писатель А.М. Юзыкайн. На окраине Йошкар-Олы правительство выделило участок земли в 13 га для строительства глав-ного капища республики, где должны были бы проходить мировые моления. Также планировалось построить просветительский центр, в который бы вошли культовые постройки для зимних молений, национальный этнографический музей и гостиница.

В 1991 г. был издан сборник молитв на разные случаи жизни, собранных и обработанных этнографом Никандром Поповым. Этот сборник, которым стали ак-тивно пользоваться современные грамотные жрецы, стал первым богослужебным текстом марийского язычества.  Наконец, в том же году Верховный совет республи-ки принял закон «Об охране и рациональном использовании окружающей природ-ной среды», статья 55 которого («Охрана природы религиозно-культовых зон», т.е. священных рощ. – О.Х.) гласит: «Культовыми зонами объявляются изъятые из хо-зяйственной эксплуатации участки земли, традиционно используемые местным на-селением в целях удовлетворения религиозных потребностей. На территории куль-товых зон запрещается хозяйственная, рекреационная или иная деятельность, проти-воречащая характеру объекта <…> Порядок объявления природных территорий культовыми, режим их охраны определяются положением, утвержденным Советом министров Марийской ССР»).  В середине 1990-х гг. под охраной Ошмарий-Чимарий находилось 300 мольбищ и священных рощ , к 2005 г. их число составило 380.

Естественность выбора этническими лидерами «марийской веры» (марла ве-ра) как новой национальной идеологии, призванной защитить народ от русификации и тюркизации , а также популярность этого выбора среди населения республики были обусловлены тем, что в марийских деревнях в течение всего XX в. не прекра-щались моления и другие языческие практики, сохранился институт картов (ста-рейшин, жрецов), не были вырублены, как в других поволжских республиках, свя-щенные рощи.  Хотя с 1920-х гг. традиционные марийские верования и практики подвергались преследованиям, все же до семейного, родового и даже порой деревен-ского уровня репрессии не опускались. Один раз, в 1949 г., власти даже позволили провести общемарийское моление по случаю победы в Великой Отечественной вой-не. Это событие, продолжавшееся неделю, собрало несколько тысяч человек. 
Следует подчеркнуть, что современные марийцы разделены на три субэтни-ческие группы: горных, луговых и восточных. Горные и луговые марийцы представ-ляют собой если и не два отдельных финно-угорских народа, как об этом иногда го-ворится в публицистической литературе, то, во всяком случае, две различные куль-турно-конфессиональные общности: горные марийцы, населяющие правобережье Волги, приняли христианство еще в XII в. и с тех пор находились в орбите русских княжеств и, позднее, московского государства; они вместе с войсками Ивана Грозно-го участвовали во взятии Казани. Луговые, живущие в Ветлужско-Вятском между-речье (христианизация этих земель началась лишь в XVI в.) – приверженцы «марий-ской веры», как и восточные марийцы, живущие к востоку от Вятки (в Кировской и Пермской областях, Удмуртии и Башкирии), впрочем, в некоторых районах и луго-вые, и восточные марийцы не пренебрегают и христианскими практиками – крестят детей, посещают церковь, отмечают православные праздники, избегая, однако, та-инств исповеди и причастия.

Основные составляющие «марийской веры» – культ божеств-юмо, коллек-тивные моления и жертвоприношения в священных рощах, руководимые старейши-нами-картами и жрецами-онаенами, магические обряды (лечебные, охранительные, хозяйственные и т.п.). Однако пантеон марийских божеств по-разному описывается в научных трудах и в публикациях этнической элиты. Наибольший интерес для нас представляют последние. Вот как, например, описывает марла вера А. Якимов, про-возгласивший себя верховным жрецом в результате раскола в Ошмарий-Чимарий в 1994 г. и сохраняющий этот пост по сей день (в 2005 г. он был избран на второй де-сятилетний срок): «Природные боги чимарий: Творец мира (Туня юмо), Бог-хранитель (Серлагыш), Мер-Бог, Бог судьбы (Пуршо), Божья матерь (Шочынава), Бог света (Кече юмо), Богородица (Илыш кугыза)».  В семейство богов входят и «ангелы посредники»: «например, Пиамбар сохраняет домашний скот и крылатых от нечистых сил», Водыж «приписан к Богу огня… Казначей занимается делами». В год должно совершаться более двухсот молений, но с 19 декабря по 4 января моле-ния прекращаются «в связи с Советом Богов – нижестоящие боги дают отчеты Глав-ному Богу, Творителю». Великим днем считается пятница; во время молений обяза-тельны кровавые жертвы (лошади, коровы, овцы, птица – в зависимости от возмож-ностей верующего и статуса божества-адресата жертвы), обязателен хлеб и восковые свечи, возжигаемые на специальных «алтарях» – столах из жердей, устанавливаемых у священных деревьев в молельных рощах. По Якимову, задача объединения Ошма-рий-Чимарий и его координационного органа – Марийского религиозного центра – состоит в том, чтобы «оказывать действенную помощь на местах возрождению тра-диционной древней марийской религии, праздников (рождество, масленица, семик, агавайрем )».

Как видим, в «марийской вере» присутствуют явно заимствованные элементы православной картины мира, праздничного цикла и обрядности (Богородица, ангелы; почитание пятницы, Рождество, Семик – четверг перед Троицей, 19 декабря – Нико-ла зимний, праздник одного из наиболее популярных у многих народов России свя-тых; восковые свечи, а также крашеные яйца, земные поклоны и т.д.). И хотя само по себе их наличие не позволяет приписывать приверженцам марла вера христианского мировоззрения, в то же время оно не дает возможности утверждать, что мы действи-тельно имеем дело с «традиционной древней марийской религией» (даже если неко-торые из этнических лидеров и не отдают себе отчета в происхождении этих элемен-тов). Заметим также, что ряд понятий «традиционной древней марийской религии» (например, узьмак и тамак – «рай» и «ад») заимствован из ислама.  По сути, марла вера – синкретическая религия, сформировавшаяся в позднее историческое время, и среди наиболее важных вех ее формирования – конец XIX-начало XX в. (время су-ществования синкретической секты Кугу Сорта – «Большая Свеча») и конец XX-начало XXI в.; оба периода характеризуются всплеском марийского национализма. 
В те же 1990-е гг. в Марий Эл шел параллельный процесс утверждения пра-вославия. До той поры марийская земля, окраина христианского мира, входила от-дельным благочинием в Казанскую епархию. В 1917 г. в Царевококшайске (будущей Йошкар-Оле) было всего семь православных храмов; в 1961 г. был закрыт последний из них. В середине 1990-х гг. в Марий Эл богослужение совершалось в 35 право-славных приходах (ср.: в соседней Чувашии тогда было 126 приходов), причем они были распределены по республике неравномерно: большая часть сгруппирована во-круг Йошкар-Олы, населенной преимущественно русскими. Из 44 священников лишь четверо были марийцами, существовал единственный молитвослов на марий-ском языке, изданный мизерным тиражом на средства одного из священников.

В 1991 г. был избран первый президент Марий Эл Владислав Зотин. На тор-жественной инаугурации он принял благословение от казанского епископа Анаста-сия и одновременно от верховного жреца марийской веры Александра Юзыкайна (на этом настояло языческое лобби в правительстве). Однако Зотин, горный мариец, вскоре после этого крестился и обратился с просьбой к патриарху о создании в Ма-рий Эл отдельной епархии. В июле 1993 г. в Йошкар-Олу для открытия сотой епи-скопской кафедры РПЦ и хиротонии епископа о. Иоанна прибыл Святейший патри-арх Московский и всея Руси Алексий II. Программа трехдневного пребывания пат-риарха была насыщена встречами с официальными лицами и представителями мест-ной интеллигенции, однако встреча с язычниками по протоколу предусмотрена не была. А. Якимов, в ритуальных одеждах, пытался встретиться с Алексием II, но не был пропущен охраной. Тем не менее, во время своего выступления по местному те-левидению патриарх затронул тему язычества, сказав, что РПЦ борьбу с ним не пла-нирует: «Традиционные для нашей страны конфессии и объединения должны мирно сосуществовать, а не противостоять друг другу. Среди марийцев есть люди, испове-дующие христианство, есть и придерживающиеся языческих верований. Русское на-селение в основном своими корнями уходит в православие. Но православные не бу-дут разжигать войну и ненависть по отношению к другим традиционным веровани-ям».

Описанная ситуация достаточно непростых, нередко противоречивых поис-ков собственного исторического пути, возглавляемых марийской творческой интел-лигенцией (писателями, художниками, учеными-гуманитариями), в прошедшее де-сятилетие нашла отражение в средствах массовой информации (ставших, конечно, и орудием в борьбе за тот или иной путь), в том числе и в документальных фильмах, созданных на местной Государственной телерадиокомпании (ГТРК «Марий Эл»), в других государственных и общественных учреждениях, а также на телестудиях со-седних республик и областей, где живут марийцы. О том, какую роль марийские эт-нические лидеры придавали и придают визуальным СМИ, говорит пример первого руководителя Ошмарий-Чимарий Александра Юзыкайна: в начале 1990-х гг. он при-нимал активное участие в развитии российской визуальной антропологии, выступая с фильмами и докладами на международных семинарах в московском Институте культурного и природного наследия, в те годы одного из немногих российских цен-тров, занятых популяризацией отечественного этнографического кино.
Далее я рассмотрю некоторые типичные примеры аудиовизуальной продук-ции конца 1990-х – начала 2000-х гг., авторы которой, предлагая то или иное виде-ние исторического прошлого марийцев и современной ситуации в республике, стре-мятся сконструировать будущее марийского народа.  Каковы же образы будущего, желанные для творческих кругов в Марий Эл и за ее пределами?

«Возвращение к истокам» 
Подзаголовок: «или один день из жизни горномарийскогосела Якнуры».
2004, 26 мин
Студия: Учебно-творческая видеостудия Марийского радиомеханического техникума 
Режиссер и оператор: Анатолий Харыбин
Авторская аннотация: На примере одного дня жизни марийской деревни автор фильма утверждает необходимость возвращения к истокам – простому деревенскому укладу, молоку, хлебу, религии, как это было испокон веков.

Синопсис:
Фильм без комментария и внешней музыкальной фонограммы. Разговоры на марийском без перевода.

Визуальный ряд:На заре женщина в марийском национальном костюме доит ко-рову, пустая улица деревни, мужчина заносит в дом дрова, гонят стадо, две нарядные старушки украшают ветками рябины, клена, березы окна и ворота дома, мужчина с коромыслом идет к ко-лонке за водой, женщина будит детей, дает им по кружке парно-го молока. Женщина и девочка пекут пироги.Люди встречаются на улице, идут в церковь. Молебен (на столе чан с водой, караваи хлеба в стопке), крестный ход, служба в храме. Крупным планом – горящие в подсвечниках свечи, ветки, которыми украшен храм, иконы, наплывом – внешний вид церк-ви. Земные поклоны прихожан.Венчание одновременно нескольких пар. Крупным планом – кадр с Богом-отцом из купола храма. Вид деревни с колокольни, луга, цветы, птицы поют, люди идут из храма лугами, собирают цветы.Семья собирается в доме на праздничный обед.Семья выходит на улицу, где идут гуляния – мужчины с гар-мошками, женщины поют по-марийски. Тут же местные худож-ники продают свои картины. Дети их рассматривают.    Аудиоряд:Естественные звуки.Разговор на русском.Звуки церковной службы. Возглас священника «Благословен Бог наш».Естественные звуки.Естественные звуки.Естественные звуки.

«Кусотö (Священная роща)»
2003, 18 мин 
Студия: ГТРК «Марий Эл»
Режиссер: Геннадий Четкарёв
Авторская аннотация: Фильм о языческих традициях народа мари.

Синопсис:
Фильм с русскоязычным комментарием и внешней музыкальной фонограммой. Титры на марийском. Разговоры на марийском (с частичным переводом).

Визуальный ряд:Кадры грозного закатного неба в тучах, в роще на сделанных из жердей столах-алтарях – караваи хлеба с воткнутыми в них восковыми свечами.Титр: Четверг – день приношения.Женщины несут в рощу хлеб с воткнутыми свечами, зажигают их, домашнюю птицу.Карт берет у молодого человека белого гуся. Молит-ся по-марийски с гусем в руках, в направлении сто-ла-навеса из жердей, покрытого еловыми ветвями, на котором разложены хлебы, стоят миски и бидоны с приношениями. Жгут костры. В котлах что-то варится. Небо – ветер, тучи. Тревожная атмосфера. Много людей – в основ-ном женщины с сумками и кошелками, мужчин ма-ло. Карты – бородатые старики, одеты в телогрейки и шапки.Две женщины и мужчина с уткой подходят к друго-му карту.  Карт молится. Мужчина стоит к нему лицом.Женщины и мужчина делают земной поклон, карт пожимает мужчине руку, отдает утку. К третьему карту стоит очередь из женщин с дарами, он берет у одной шерсть и пакет с макаронами и мо-лится, женщина делает три земных поклона. Гусь в руках карта вопит и сучит ногами. Карт при-касается к гусю обожженной в костре палкой, освя-щает топор, им прикасается к гусю. Карт освящает воду в миске, поливает гуся через еловую ветку, от-пускают гуся, он взмахивает крыльями и отряхивает-ся. Карт и клиент делают земные поклоны. Режут гуся. На стол-алтарь кладут его перья и лапки.Три карта перед камерой поясняют обряд. Вечер, горит костер, ветер завывает, раскачиваются верхушки священных берез.Титр: Пятница – день дарения.Пожилая женщина перед камерой.Карт в белом халате и шапке-ушанке молится, рядом с ним мужчины-помощники, сзади него, вокруг го-рящих костров, стоят на коленях люди: мужчины впереди, женщины сзади. В котлах варится еда. К картам выстраиваются очереди, люди дают деньги, полотенца и говорят, за кого молиться, карт тут же молится. Крупным планом – ствол священного дере-ва.Карт молится со шкурой овцы в руках, кидает ее в костер, туда же кладет мясо из миски и жидкость из бидона наливает ложкой. Народ кладет земные по-клоны. Священные деревья раскачивает ветром. Женщины убирают хлеб со столов. Люди сидят куч-ками на земле, едят.Нарезка кадров: деревья, огонь крупным планом, карт молится в окружении мужчин, идет снег. Карт плачет, утирается клетчатым носовым платком – крупный план. Пожимает мужчинам руки, они ухо-дят. Разбирает навес, убирает площадку, сжигает еловые ветки, а жерди приставляет к священным деревьям. Наплывом – кадр со дня приношения: лю-ди стоят, белый гусь машет крыльями. Закатное не-бо, над верхушками леса плывут облака в желтом свете солнца, выглядывающего из-под черной тучи, закрывшей верхнюю часть кадра. Береза качает вет-вями на ветру.    Аудиоряд:Диктор (от лица жреца-карта): «С молитвами выходили мы в разных селах и деревнях. Сейчас вышли сюда, чтобы народ этого края в молитвах объединился, в дружбе и любви».Диктор: «Каждый костер тулото зажигается для отдельной группы главных и малых бо-гов, с их посланниками-посредниками и с их ангелами».Карт: «Какому богу, Мер Кугу Юмо? Имя-то твое Вова?»Естественные звуки. Марийская речь. Карт: «Для какого бога, Шочын Ава? За кого просишь?» Женщина: «За домашних животных».Карт (мужчине): «Не стой спиной к священ-ному дереву, повернись».Карт: «Теперь надо привязать».Естественные звуки. Марийская речь.Тревожная музыка. Крики жертвенных гусей.Карты: «Если птица свободно не взмахнет крыльями, значит, Бог не принял жертву. То-гда птицу надо поменять… Говорят, на таких молениях Дух Божий сходит на землю. Во время общих молений, а это будет завтра, иногда так растрогаешься, что слезы навора-чиваются на глаза, говорить не можешь. Этот момент, говорят, и есть время Божьего благо-словения».Пожилая женщина: «Надо жить хорошо, с доброй душой, чтобы угодно было и Богу, и людям. В священную рощу кусото надо захо-дить с чистыми помыслами и добром в душе, со злом нельзя. Приходим сюда душу очи-стить, горе забыть. Просим здоровья». Карт: «Дети наши живут в основном в городе, далеко от нас. Волнуемся за них и молитвы наши за них, чтобы оберег им был от несча-стий и болезней. Чтобы жили хорошо, чтобы дома, в семье все было хорошо». Тревожная музыка.Женщины: «Это за Иду, это за Веру и всю ее семью», «Это себе, это детям».Тревожная музыка.Карт (голос за кадром): «Как можем, помога-ем людям придти с молитвами к богу, чтобы народ не исчез, воспринул (sic!) душой, встал на ноги. Для этого и собираем людей на мо-ления. Надо молиться».Тревожная музыка.

«Мари земли Уржумской»
1998, 26 мин 
Студия: ГТРК «Вятка»
Автор сценария: Ольга Алтарёва
Режиссер: Римма Лаптева
Авторская аннотация: В передаче повествуется о том, как современные марийцы хранят культуру и быт предков.

Синопсис:
Фильм с русскоязычным комментарием и внешней музыкальной фонограммой. Титры на русском. Разговоры на русском и марийском (с частичным переводом).

Визуальный ряд:Пейзажи: луга, рощи.Наложение кадров: на фоне пейза-жей – песни и пляска в исполнении фольклорного ансамбля «Витюр-вель». Титр: Деревня Собакино. Виды улицы. Две пожилые женщи-ны в национальных костюмах бесе-дуют по-марийски, потом с ними говорит автор сценария (в кадре не появляется).Титр: Деревня Мамашево. Беседа автора с краеведом В. Вет-лужских. Титр: Деревня Тюм-Тюм. Кадры черно-белых фотографий  (примерно 1970-80-е гг., изображены женщины в национальных марий-ских костюмах). Автор и краевед беседуют с двумя пожилыми жен-щинами на деревенской улице.Беседа автора с археологом из обла-стного музея. Демонстрация архео-логических находок, фотографий, рисунков-реконструкций (женщины в найденных украшениях), на кото-рые наложены кадры с изображени-ем участницы фольклорного ан-самбля в национальном костюме. Фрагмент выступление ансамбля на улице деревни.Фотографии XIX в.: марийцы в на-циональных костюмах.Беседа автора с директором школы д. Тюм-тюм, который показывает предметы из школьного этнографи-ческого музея (одежда, обувь, ору-дия труда, музыкальные инструмен-ты).Выступление фольклорного ансамб-ля на улице деревни: песни и пляска под аккордеон. Пейзажи, радуга над лугом.    Аудиоряд:Диктор: «Вятский край приютил многие народы… Захороне-ния древних мари обнаружены в Уржумском р-не. По легенде, теснимые татарами, они пришли сюда в XI-XII веке. Их селе-ния сохранились до наших дней. Но в обычаях, костюмах, традициях современных мари проступает печать веков, отра-жается память о предках».Народная музыка и песня на марийском.Разговор о национальном костюме, о свадебных обычаях, о языке, об отношениях в больших семьях, о старой жизни, о марийской вере, о старых песнях. Фрагмент: «- А вера у вас какая?- Вера? У нас как у русских. Мы в одну церковь ходим. Мы мирские. Это татары ведь мусульмане. С нашим мира нету. А мы русские, в один церковь ходим, молимся, все вместе.- А вот эти священные рощи…?- Там приготовят, костер приготовят, там все на свои семьи должны отдельно молиться. Чтобы ты хорошо жила, в доме все хорошо было, ты должна нести утку или гуся. Там свой этот есть, место, там потом все палят, и пух, и все надо там оставлять, обратно не надо. Она божественная считается, пти-ца-то. Если во дворе курицу, аль утку или гуся держишь – тебе бог будет во всем помогать. Так считается. Она как от бога».В. Ветлужских рассказывает об истории местного марийского княжества XV-XVI вв., о местных топонимах.Разговор о свадебных обычаях, о национальном костюме, пе-ние на марийском.Археолог рассказывает о находках из марийского захоронения III-V вв. близ д. Тюм-Тюм.Директор школы говорит о марийском алфавите, антропони-мах, о коллекции школьного музея. Народная музыка и песня на марийском.

«Тыпырдык»
2003, 14 мин 
Студия: Центр визуальной антропологии МГУ им. М.В. Ломоносова
Режиссер: Татьяна Прокина
Авторская аннотация: Школьный фольклорный коллектив знакомит гостей, приехавших в село Мая-дык Дюртюлинского района Башкирии, с марийским народным танцем «Веревочка». Чечетка, кото-рую выбивают исполнители ногами, на земле звучит не убедительно. На веранде недавно отстроенно-го дома братья Мефодий Иванович и Иван Иванович Петровы демонстрируют настоящую марийскую дробь – тыпырдык. Им помогают приглашенные с улицы прохожие.

Синопсис:
Фильм без комментария и внешней музыкальной фонограммы. Титры и разговоры на русском.
Визуальный ряд:Пейзажи. Дети в национальных костюмах поднима-ются на холм, готовятся к выступлению.Дети играют (ручеек и другие игры) и поют.Дети танцуют тыпырдык и поют.Пейзаж.Веранда дома, мужчина и мальчик в повседневной одежде танцуют тыпырдык, второй мужчина играет на аккордеоне.На веранду заходят два молодых человека, им объ-ясняют танец. Мужчина с аккордеоном зовет прохо-дящую мимо девочку.Все вместе танцуют.    Аудиоряд:Естественные звукиПесни на марийском. Звуки аккордеона, песня на марийском.Звуки аккордеона, песня на марийскомРазговор на русском.Звуки аккордеона, песня на марийском.

«Гора Аламнер. Поиск марийской самобытности»
2002, 70 мин 
ч. 1 «Мифы этнофутуризма» (35 мин)
ч. 2 «Ратная тропа» (35 мин)
Студия: ГОО «Арт-Ола», Йошкар-Ола
Руководитель проекта: Людмила Кувшинская
Автор сценария: Лариса Илтубаева
Композитор: Алексей Яшмолкин 
Авторская аннотация: Проект посвящен 450-летию присоединения марийских земель к России.

Синопсис:
Фильм с русскоязычным комментарием и музыкальной фонограммой. Титры и разговоры на русском. 
Фильм создан по гранту «АНО-Мегапроект», участвовал в Окружной ярмарке социальных и культур-ных проектов «Тольяттинский диалог-2002», организованной администрацией Приволжского феде-рального округа.
Часть 1. «Мифы этнофутуризма»

Визуальный ряд:Кадры с живописными и фотографическими портре-тами марийцев, бытовых и трудовых сценок, запе-чатленных в XIX в. русскими и немецкими путеше-ственниками и опубликованных в «Статистическом описании Царскококшайского уезда Казанской гу-бернии» (1837) и альбоме «Живописная Россия» (1877). Пейзажи, музейные предметы, картины современных марийских художников на мифологические и косми-ческие темы.Интервью с журналистом В.Н. Козловым. Интервью с художником И.В.Ефимовым.Женщины в национальных костюмах в музейном зале прядут, ткут, шьют, демонстрируют орнаменты.    Аудиоряд:Лирическая музыка.Лирическая музыка с одновременной декла-мацией эпоса мари «Югорно» (автор А. Спиридонов, стихотворный размер Кале-валы) с последовательным переводом на рус-ский.Журналист говорит об этнофутуризме – тер-мине, впервые появившемся в конце 1980-х гг. в манифесте группы молодых эстонских литераторов и подразумевавшем новое на-правление в искусстве – соединение традици-онной культуры и постмодернизма. Это важ-но для всего финно-угорского мира: «Если хочет народ сохраниться, сохранить свой язык, свою культуру традиционную, он не должен забывать, что было в те далекие вре-мена».Художник говорит о поиске новых форм и тем в современном марийском искусстве.Марийская песня.

Часть 1 «Ратная тропа»
Визуальный ряд: Кадры с живописными и фотографическими портре-тами марийцев, бытовых и трудовых сценок, запе-чатленных в XIX в. русскими и немецкими путеше-ственниками и опубликованных в «Статистическом описании Царскококшайского уезда Казанской гу-бернии» (1837) и альбоме «Живописная Россия» (1877). Пейзажи, кадры с а археологическими находками.Интервью со священником.Праздник у могилы марийского святого-воина Акба-тыра, Белого богатыря. Много людей. Могила ого-рожена, на ней современный памятник, рядом с ним цветы. У могилы священное дерево, обвязанное лен-точками, под ветками пролезают гости. За оградой снаружи стоит накрытый стол, все угощаются.Интервью с пожилым человеком в национальном костюме.Интервью с гостем-африканцем.Женщины в национальных костюмах в музейном зале прядут, ткут, шьют, демонстрируют орнаменты.    Аудиоряд:Лирическая музыка.Диктор рассказывает об археологических рас-копках на горе Аламнер (марийское городище XIV-XV вв.), в устье Ветлуги, в г. Козмо-демьянске.Священник рассказывает о походе Ивана Грозного на Казань через марийскую землю.Естественные звуки.Говорит о святости Акбатыра.Говорит о том, что очень важно, когда народ чтит своих богов, и что он будет каждый год приезжать на этот праздник, даже если не позовут.Марийская песня.

«Вещий путь»
2004, 15 мин.
Студия: Республиканский музей изобразительных искусств, Йошкар-Ола
Режиссер: Людмила Кувшинская
Синопсис:
Фильм с русскоязычным комментарием и внешней музыкальной фонограммой (Goran Bregovic, Hevia, Vasen). Титры и разговоры на русском.

Визуальный ряд:Пейзажи, кадры с моления в священной роще. Дети лепят из глины.Интервью с д.и.н. В.В. Никитиным. Кадры с марийскими орнаментами. Детская художе-ственная студия – девушки вышивают орнаменты, ткут.Женщины в национальных костюмах в музейном зале прядут, ткут, шьют, демонстрируют орнаменты.    Аудиоряд:Лирическая музыка.Стихи о марийской культуре на русском.Ученый говорит о марийской самобытности – она в том, что «это народ неуловимый, неза-метный». «Если взглянуть на этот народ ис-торически, с колокольни прошедших веков – что они оставили после себя, чем они насле-дили, какой след оставили? Ну практически никакого. Как чукча. Пожил, слился с приро-дой, исчез с этого места – природа осталась практически нетронутой. Вот в этом, видимо, самобытность, в этом культура народа, спо-собность его гармонично сливаться с окру-жающей средой, жить с ней в согласии, в ми-ре».Лирическая музыка.Марийская песня.

Документальное кино претендует на объективность и в известном смысле та-ковым, безусловно, является.  Сомнения в данном утверждении возникают в том (впрочем, нечастом) случае, когда одна и та же тема (предмет, регион, народ) оказы-вается в центре внимания нескольких документальных фильмов. Тогда становится очевидным, как сильно авторская интенция влияет не только на общее содержание фильма, но и на его визуальную составляющую. Марийский народ в семи фильмах,  созданных в разных учреждениях – на региональных киностудиях, в местном музее и в одном из центральных университетов, представлен совершенно по-разному: то как приверженцы языческой веры, совершающие древние обряды в священных ро-щах, то как верные чада Православной церкви; то как деревенские хранители искон-ных традиций в пище и одежде, то как интеллектуалы, конструирующие будущее своего этноса на основе мифологии.

Материал, показанный авторами фильма «Возвращение к истокам» – не по-становочный: несмотря на то, что снято единичное событие, не вызывает сомнений, что герои, жители села Якнуры Горномарийского района, действительно год за го-дом украшают дома на Троицу ветвями березы и рябины, хранят в красном углу иконы и венчаются в церкви. То же можно сказать и о героях фильма «Кусотö», жи-вущих в Яранском районе Кировской области: показанный ритуал заставляет зрите-ля поверить, что они действительно регулярно собираются на моления в священных рощах, где, руководимые картами, приносят жертвы божествам – здесь все, как и у православных, исполнено торжественности и благоговения. Вызывает сомнения лишь подача этих событий авторами: в обоих случаях они говорят о всем марийском народе, о подлинной марийской культуре, об истинных ее истоках. Единичное, ря-довое событие в свете привносимого смысла становится символом марийской куль-туры, изображением одновременно и ее «седой древности», и «идеального будуще-го». Избавиться от неловкого ощущения противоречивости двух предложенных об-разов народа, его истории и его будущего позволяют лишь размышления о неодно-значности, синкретичности показанной культурной реальности: православные гово-рят и поют по-марийски, женщины одеты в национальные костюмы из белого по-лотна; язычники возжигают восковые свечи и укладывают стопками караваи хлеба, карт плачет от умиления: «Дух Божий сходит на землю… так растрогаешься, что слезы наворачиваются на глаза, говорить не можешь». Однако такая рефлексия часто невозможна при разовом просмотре фильма по телевидению неподготовленным зри-телем, тем более что манера съемки в обоих случаях едва ли не идентична: камера большую часть времени находится перед священником или картом (в первом случае съемка ведется со стороны Царских врат, во втором – священного дерева); совпадает и атмосфера фильмов – серьезная, торжественная, подчеркивающая важность события.

Более цельный образ народа, хотя и с известными оговорками, демонстриру-ют политически неангажированные авторы. «Мари земли Уржумской» – фильм вят-ских журналистов об «этническом меньшинстве» Кировской области – выполнен в традициях «музейного кино» и идеологии «уходящей натуры». Марийский народ в фильме представляют несколько пожилых женщин в национальных костюмах, фольклорный ансамбль, а также носители культуры III-V вв., оставившие обнару-женные возле деревни Тюм-Тюм захоронения. Кажется, что авторы фильма не де-лают различий между обитателями этой земли в раннем средневековье и старушка-ми, которых расспрашивают о старинных обычаях. Кажется, что они – наследницы древних курганов, последние марийцы на свете. Толпящиеся вокруг них дети, оде-тые в ничем не примечательную современную одежду, привлекают внимание опера-тора лишь на несколько секунд. Авторов интересует только старина, им не важна современность народа, в которой они не видят самобытности, как и, похоже, не ви-дят будущего марийской культуры, обреченной раствориться в глобальном мире. Но даже это уже начавшееся исчезновение не составляет проблемы для внешнего, ино-культурного взгляда и ориентированного исключительно на прошлое «музейного дискурса».

В несколько ином ключе решена проблема самобытности в фильме «Тыпыр-дык»: грозящее стать обычной постановкой специально организованное выступле-ние фольклорного ансамбля «снимается» импровизированным танцем на веранде деревенского дома. Здесь мы наблюдаем живую традицию без налета сожаления об «уходящей натуре», однако также без размышлений о будущем народа, что опять-таки выдает в авторе инокультурного наблюдателя (фильм создан на студии Мос-ковского университета, автор – сотрудница Мордовского республиканского музея изобразительных искусств).

Неожиданное сочетание «музейного дискурса» и этнополитического проекта обнаруживаем в двух частях серии «Гора Аламнер. Поиск марийской самобытно-сти», а также в фильме «Вещий путь», созданных в Марийском республиканском музее изобразительных искусств. В них представлены космические масштабы – ма-рийцы уподобляются всему человечеству (мотив «первобытного этноцентризма»; мари, собственно, и означает «человек», «мужчина»). С одной стороны, марийцы выступают в фильмах как единственный народ на земле, с другой – как часть финно-угорского мира, что подчеркивает и поэтический размер марийского эпоса, и ссылка на эстонское культурное движение, присутствующая уже в подзаголовке первой час-ти серии «Гора Аламнер». Рассказ о современных тенденциях в марийском искусст-ве дополняют кадры, снятые в залах музея, где женщины в народных костюмах пря-дут, ткут, шьют, демонстрируют орнаменты и поют при этом. Тема этих фильмов – марийская самобытность – оказывается предметом рассуждений их героев (журна-листа, художника, ученого), иначе говоря, реализована лишь в вербальном коде, то-гда как попытки ее отражения в аудиовизуальном ряде терпят фиаско: авторы филь-ма, стремясь показать уникальность марийской культуры, не выходят за пределы журналистских и телевизионных штампов советской эпохи, поэтому марийскую са-мобытность по-прежнему воплощают музейные экспонаты, фольклорные ансамбли, народный костюм и декоративно-прикладное искусство. Место будущего заняло идеализированное прошлое.